Феномен «цветных революций» в российской политической коммуникации

Воронина Дарья Евгеньева
бакалавр кафедры Мировой экономики и международных отношений
Факультета международных отношений РАНХиГС при Президенте РФ
119606 Москва, проспект Вернадского, 84
E-mail: voronina.darya.y@gmail.com

Аннотация: В статье анализируется семантика и этимология термина «цветная революция», приводятся рассуждения о правильности употребления данного термина в современных реалиях, а также раскрывается вопрос актуальности существования угрозы возникновения «цветной революции» в России.

Ключевые слова: «цветная революция», протестное движение, влияние СМИ, информационная политика, угроза безопасности, международная стабильность, общественное мнение.

Этимология и семантика термина «цветная революция» в современных реалиях на примерах значимых национальных и региональных протестных движений.

Мощнейшие геополитические и социально-экономические вызовы, брошенные мировому сообществу в конце XX – начале XXI вв., не прошли бесследно, оставив внушительный отпечаток на многих сферах международных отношений. Крушение Советского Союза и образование на его территории пятнадцати независимых государств, распад Югославии, вопрос Косово, арабская весна и многие другие события стали своего рода триггерами в процессе осуществления социально-политических и экономических преобразований в упомянутых регионах. Вместе с тем, распад биполярной системы в пользу геополитического подъема и гегемонии США, активно сопровождавшийся повсеместным «импортом демократии» в той или иной степени оказал влияние на возникновение феномена «цветных революций».

Термин, так активно употребляемый средствами массовой информации, возник и вошел в оборот относительно недавно, после публикации в 1993 г. книги Джина Шарпа «От диктатуры к демократии. Концептуальные основы освобождения». В работе американского автора совершенно ясно прослеживаются принципы и методы борьбы с недемократическими режимами посредством ненасильственного свержения авторитарных правительств стран. Многие исследователи в дальнейшем связывали возникновение череды радикально настроенных оппозиционных движений с резонансным успехом вышеупомянутого труда, который послужил лекалом для ряда национальных общественных выступлений, иногда перераставших в государственные перевороты.

Ввиду сформировавшейся популярности вокруг термина «цветная революция» вполне закономерно возникает вопрос об уместности использования слова «революция» в существующей коннотации. Исторически для определения событий, в ходе которых выражался протест действующей политической власти, и результатом которых могла стать смена этой власти принято использовать термины «восстание», «путч», «переворот», «революция». Важно, однако, отметить, что перечисленные понятия не тождественны, и цели их могут разниться так же, как и объективные потребности того или иного общества, заложенные в предпосылках возникновения данных явлений. Таким образом, восстание характеризуется отказом повиноваться и открытым противостоянием законной власти с целью низвергнуть ее и сопутствующее ей законы, но, как правило, не приводящее к таковому. Восстание – одна из самых древних форм сопротивления, о чем нам свидетельствуют некоторые древнегреческие и древнеримские исторические источники, из которых нам известно об Ионийском восстании греческих городов против персов в V в. до н.э. или о восстании рабов в Сицилии против Римской республики в I в. до н.э. Наиболее известным восстанием из отечественной истории, пожалуй, является восстание декабристов в 1825 г., выступавших за упразднение самодержавия и отмену крепостного права. Попытка не допустить к вступлению на престол Николая I хоть и провалилась, но имела обширный резонанс в обществе и во многом повлияла на дальнейшее развитие событий в Российской империи. Путч (кавычки), согласно толковому словарю Д.Н. Ушакова, – «мятеж небольшой кучки заговорщиков с целью произвести государственный переворот». Основным отличием путча от переворота является то, что путч совершается небольшим количеством лиц, зачастую не имеющих четкого представления о потребностях социума и лишенным надежной поддержки в обществе. Среди самых известных – Пивной путч 1923 г. в Германии, ставший провальной попыткой захвата власти национал-социалистической рабочей партией во главе с Гитлером и генералом Людендорфом; Августовский путч ГКЧП в 1991 г., в ходе которого заговорщики пытались захватить власть в стране и добиться недопущения распада СССР вместе с подписанием договора о Союзе Суверенных Государств; или завершившийся победой официального правительства путч в Турции летом 2016 г., в ходе которого группа военных пыталась совершить в стране переворот, взяв под свой контроль ряд стратегически важных объектов.

Если перейти к рассмотрению явлений, оказывающих наибольшее влияние на политическую ситуацию в государстве, то стоит отметить, что этимологически слова «переворот» и «революция» тождественны, ввиду заимствования французского “revolution”, которое в переводе на русский язык может обозначать не только привычное уху «революция», но также «переворот», «вращение», «перемена». Семантически же, в русском языке слова «переворот» и «революция» не совсем эквивалентны. Если под революцией, согласно толковому словарю иностранных слов Л.П. Крысиной, понимается «коренной переворот в жизни общества, который приводит к ликвидации предшествующего общественного и политического строя и установлению новой власти», то «государственный переворот» не подразумевает изменение общественно-политического строя, а скорее смену одного правительства другим, не неся за собой последствий революционного масштаба. Классическими примерами являются революции в Англии, Франции и России, в результате которых государства приходили к качественно новой форме государства, включая форму правления и политический режим. Все три революции сопровождались гражданскими войнами и применением насильственных средств захвата власти, а по завершении оказывали огромное влияние не только на жизнь социума внутри страны, но и на международное сообщество в целом, демонстрируя миру прогрессивные социально-политические идеи и крах предшествующих режимов. Как частный случай государственного переворота допустимо рассматривать недавние события, произошедшие на Украине, и нередко именуемые в СМИ революцией, результатом которых стала лишь смена правительственной верхушки, но не произошло значительных структурных изменений.

Стоит, однако, принять во внимание и тот факт, что язык не статичен, и как любая система, подверженная перманентным воздействиям и способная к изменению, он с течением времени трансформируется и наполняется новыми формами и содержанием. Таким образом термин «революция» использовался в дальнейшем не только в истории и политике, но также в словосочетаниях «культурная революция», «научно-техническая революция», «сексуальная революция» и т.д. В данной коннотации термин противопоставляется эволюционному типу изменений и подразумевает скорее резкое изменение, стремительный выход на принципиально новый уровень развития социума или явлений, так или иначе связанных с ним.

Возвращаясь к вопросу уместности использования термина «революция» в отношении феномена цветных революций, можно прийти к заключению о том, что ввиду стирания границ между вышеупомянутыми терминами с одной стороны, и закреплением устоявшегося словосочетания в СМИ с другой, необходимость уточнения конкретной формы общественного сопротивления отпадает. Кроме того, восприятие международным сообществом событий на постсоветском пространстве, в странах Восточной Европы и Ближнем Востоке, как чрезвычайно важных процессов повсеместного становления демократии и отсутствие предпосылок для проведения протестных акций и действий по-настоящему революционного масштаба позволяет нам допустить возможность употребления данного понятия.

Для того, чтобы оценить реальную значимость цветных революций для международных отношений, стоит разобраться с их определением и характерными признаками. Изначально цветными революциями было принято считать общественно-политические оппозиционные движения на постсоветском пространстве и Балканском полуострове, характеризующиеся ненасильственными методами свержения власти, однако позже список цветных революций неоднократно пополнялся и по разным оценкам на сегодняшний насчитывает от 30 до 64 различных движения. Итак, окрестили цветные революции таковыми крупнейшие мировые медиа в начале 2000-х, однако, по большому счету, события эти – не совсем цветные и не совсем революции, более того – события, попадающие под современные критерии цветных революций, происходили задолго до возникновения самого термина. И если с причиной употребления термина «революция» нам удалось разобраться ранее, то особое внимание стоит уделить еще одной составляющей – символу-цвету или реже символу-предмету.

«Цветными» революции стали именовать потому, что первые события такого характера действительно содержали в составе своего названия цвет или, как минимум, цветок – среди них Оранжевая революция на Украине, Революция роз в Грузии, Тюльпановая революция в Кыргызстане, Пурпурная революция в Ираке, Шафрановая революция в Мьянме, Революция лотоса в Египте и т.д. В одних случаях «цвет» революции задавала атрибутика демонстрантов, как правило ленточки и знамена, в других – национальные символы государств. Оранжевые ленты в 2004 г. в ряде украинских городов надевали сторонники Виктора Ющенко, обвинявшие официальные власти в фальсификации результатов президентских выборов, когда Центральная избирательная комиссия предварительно объявила победу Виктора Януковича во втором туре. В результате активного общественного противостояния Верховный Суд Украины был вынужден признать результаты голосования недействительными и назначить повторный тур, победу в котором одержал оппонент Януковича – Виктор Ющенко. Примечательно, что эпицентром событий, как и десять лет спустя, был Майдан Незалежности. Подобных примеров в истории немало: похороны убитого филиппинского политического деятеля Бенигно Акино посетило рекордное для страны количество людей, надевших в знак памяти и протеста желтые ленты; в 2009 г. под зелеными знаменами против официальных властей выступали сторонники Мир-Хосейна Мусави в Ираке (зеленый, как известно, цвет ислама, в частности, прямых потомков пророка Мухаммеда – сейидов).

Среди «цветочных революций» стоило бы упомянуть как минимум одну из самых ранних – Революцию гвоздик в Португалии. 70-е гг. XXвв. оказались для Португалии не самыми простыми: страна была одним из наименее развитых европейских государств, с низким уровнем жизни и заскорузлым авторитарным режимом правления. Создание и в дальнейшем попытка сохранения идеологии Нового государства, провозглашенной Антониу де Оливейру Салазара и подразумевавшей приоритетность нравственности, религии и патриотизма, ввела страну в не самое благоприятное положение, что в конечном счете вылилось в сопротивление 1974 г. Важной составляющей движения стала его бескровность – согласно легенде, жительница Лиссабона опустила гвоздику в дуло винтовки, ее жест ознаменовал характер революции и подарил ей имя. Несмотря на бескровность революции, первые два года после свержения недемократического режима власть оставалась в руках военных, ввиду отсутствия консенсуса о дальнейшем векторе развития государства. Тем не менее, по завершении переходного периода в 1976 г. политическим партиям была передана вся власть с условием становлении Португалии как социального государства, закрепленного в Конституции.

Среди протестных движений на территории постсоветского пространства стоит выделить Революцию роз в Грузии (2003 г.) и Тюльпановую революцию в Кыргызстане (2005 г.). Первая получила свое название после того, как Саакашвили с соратниками, прервав речь еще действующего президента Шеварднадзе, вошли в здание парламента с розами в руках; тюльпан же исторически считался одним из основных символов Кыргызстана. Предпосылки возникновения волнений словно калькированы – нечестные выборы, спровоцировавшие массовые недовольства. В обеих случаях победа оказалась на стороне оппозиционных сил, хотя и осложнялась в каждой из стран рядом национальных факторов. Так, например, в ситуации с Грузией помимо социально-экономических проблем стоял ребром вопрос об Аджарии, Южной Осетии и Абхазии, тогда как в Кыргызстане оппозиционный блок после свержения Акаева продолжил «междоусобную» борьбу за власть.

Примечательно, однако, что немалое количество революций не имели символа-цвета, хотя их и принято относить к числу «цветных». Так, например, одна из первых движений такого характера, привлекших столь пристальное внимание общественности – революция в Югославии, получившая название «Бульдозерной» после штурма здания «Радио и телевидения Сербии» бульдозерами. Этот прецедент стал своего рода примером мирной бескровной революции для всех последующих. Нарастающий массив конфликтов в Югославии, связанный с гражданской войной и сопутствовавшими ей международными санкциями, коррумпированностью авторитарного государственного режима, цензурой в СМИ и многими другими остро социальными проблемами, спровоцировавшими общественность на проведение акций протеста. Названия некоторых протестных движений бывают не очевидными, как, например, «Джинсовая», или как ее еще называют «Васильковая», революция в Беларуси в 2006 г. Своеобразное название революция получила благодаря СМИ, освещавшим ход событий. Предполагается, что джинсы как одно из национальных достояний США олицетворяли рвение народа к свободе. Причина возникновения акций весьма стандартны – подозрение властей в фальсификации результатов выборов, несогласие с политикой президента Лукашенко.

Не сразу ясна и этимология «Революции зонтиков», состоявшейся в сентябре 2015 г. в Гонконге. По аналогии с «Джинсовой революцией» мирные демонстрации против вмешательства властей Китая во внутренние выборы Гонконга получили свое название после публикации записи в Твиттере американца Адама Коттона (@Aureliano_no_24). Поскольку на снимках, мгновенно разлетевшихся по сети видно, как участники демонстрации используют зонтики против слезоточивого газа, твит быстро набрал популярность и стал частью хлесткого журналистского сленга. Несмотря на то, что протесты были подавлены официальными властями КНР, нельзя с уверенностью заявить, что борьба за независимость Гонконга сведена на нет и вопрос не будет затронут в будущем.

К одним из наиболее массовых и географически широких революционных движений в XXI веке следует, несомненно, отнести «арабскую весну» – ряд протестных движений и восстаний, берущих свое начало с событий в Тунисе и в той или иной степени распространившихся на 19 стран арабского мира в период с 2010 по 2012 гг. Предпосылок для возникновения массовых недовольств было более чем предостаточно, среди самых важных – недемократические режимы правления, высокая коррумпированность, энергетический кризис 2000-х и высокие темпы инфляции, сказавшиеся на росте безработицы и общего уровня бедности в регионе. Неравномерное распределение социально-экономических и политических благ наряду с определенными демографическими факторами и структурными дисбалансами создало почву для возникновения и распространения очагов народного сопротивления одновременно в нескольких странах.

Поводом к «арабскому пробуждению» стало демонстративное самосожжение молодого торговца фруктами Мохаммеда Буазизи 17 декабря 2010 г. в Тунисе. Важно заметить, что мужчина не был политически ангажирован и пошел на радикальные меры будучи униженным женщиной-представительницей местного самоуправления (ссылка на гендер в приведенном контексте уместна ввиду исторически сложившихся устоев и порядков Востока). Позже акты самосожжения повторили еще несколько человек в Тунисе, Египте, Йемене и Алжире.

Несмотря на то, что, в общем и целом, феномен «цветных революций» подразумевает бескровное и ненасильственное свержение власти, в ходе «арабской весны» методы оказания сопротивления варьировались от мирных демонстраций и гражданского сопротивления до вооруженных мятежей и ведения боевых действий в городских районах. Суммарные человеческие потери в период с конца 2010 по начало 2016 гг. оцениваются более чем в 500 тыс. смертей, большая часть из которых приходится на Сирию – по разным оценкам от 400 (UN and Arab League Envoy to Syria) до 470 тыс. чел. (Syrian Centre for Policy Research).

Хотя «цветная революция» распространилась на большую часть арабского мира, не все из них достигли значительных успехов. Хотя Тунис, Египет, Йемен и Ливия смогли добиться свержения своих правительств, в последних трех эти свержения сопровождались затяжными постреволюционными кризисами, фактически – гражданскими войнами, некоторые из которых тянутся до сегодняшних дней. В Ливане, Морокко, Кувейте, Омане, Иоардане протестующие смогли добиться изменений в государственном управлении посредством мирных демонстраций, к имплементации существенных изменений насильственным путем прибегли лишь в Бахрейне. Движения в странах, не перечисленных выше, можно охарактеризовать как крупные и мелкие протесты, не приведшие в конечном счете к значительным трансформациям в социально-политической и экономической сферах.

Из всех стран «арабского мира» в изучаемом вопросе особняком стоит проблема Сирии, гражданская война в которой тянется вот уже восьмой год. Несмотря на то, что на сегодняшний день благодаря усилиям Российских ВКС статус конфликта удалось преобразовать в частично прекращенный, ряд вопросов на территории страны все еще остается нерешенным. Текущее положение дел осложняет существование сразу нескольких противоборствующих блоков, среди которых – курды, умеренна оппозиция и запрещенные в Российской Федерации террористические организации ИГИЛ и Джебхат ан-Нусра. Разрешение конфликта в Сирии является одной из наиболее значимых для международных отношений, поскольку понесенный мирными жителями Сирийской Арабской Республики ущерб колоссален и требует скорейшего завершения всех военизированных действий на территории страны и перехода к реабилитационному периоду.

Тот факт, что «арабская весна» в той или иной степени «встряхнула» мировое сообщество, однако, не дает нам право полагать, что подобные конфликтные очаги могут вспыхнуть в Средней Азии, на Балканах или постсоветском пространстве, или, как минимум, будут являться прямым последствием потрясений в странах Ближнего Востока и Северной Африки. Стоит также принять во внимание и тот факт, что события в обсуждаемом регионе не были обусловлены исключительно разнящимися политическими взглядами противоборствующих сторон. Как уже было отмечено ранее, этно-религиозные, демографические проблемы, а также вопросы о правах и свободах человека, во многом определившие вектор развития движений сопротивления, исторически являются специфической проблематикой стран «арабского мира» и экстраполяция опыта этих государств на другие регионы не вполне уместна.

«Цветные революции» и информационная политика Российской Федерации

Как уже было отмечено ранее, большинство «цветных революций» имело если и не одинаковые, то очень схожие предпосылки возникновения, но значит ли это, что социально-политическое или экономическое напряжение в любой стране может в скором времени перерасти в цветную революцию? Однозначный ответ – нет. Во многом такие крупные протестные движения, как, например, «арабская весна», были обусловлены архаичностью сложившегося государственного строя и грубым нарушениям прав человека, в результате чего общественное напряжение достигло критической точки и привело к массовым протестам, а в отдельных случаях к свержению действовавшей власти. Крупные протестные движения декабря 2018 г. во Франции, долго не покидавшие заголовки авторитетных изданий нанесли стране значительный ущерб, составляющий по оценкам властей 3-4 млн. евро. Более 300 тыс. французов в желтых жилетах вышло на улицы Парижа выразить свое недовольство, зачастую не самым мирным путем. Однако, ярлык «цветная революция» не был присвоен декабрьским событиям средствами массовой информации. Вместе с тем события 2011 г. на Болотной площади расценивались многими изданиями как один из примеров «цветной революции», хотя его последствия были значительно менее массовыми и разрушительными. Влияние СМИ на распространенное использование термина велико и во многом именно средства массовой информации дают событиям те или иные названия, которые, как это часто бывает, могут оказаться не совсем цветными и вовсе не революциями.

Цветным революциям уделяется отдельное внимание российских властей, а губительные последствия «импорта демократии» часто обсуждаются на совместных встречах глав или представителей государств. Так, например, в апреле 2017 г. Президент РФ Владимир Путин в интервью телеканалу «МИР» заявил, что Россия не допустит возникновения «цветных революций» на своей территории и будет всячески способствовать предотвращению таких явлений на территории партнеров по ОДКБ. Президент делает особый акцент на том, что многие из регионов, подвергшихся дестабилизации, в дальнейшем стали рассадниками террористической деятельности и угрозой международной стабильности. Неоднократно высказывался по этому вопросу и Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров, отмечая, что попытки навязать «рецепты» внутренних изменений другим странам без учета их собственных традиций и национальных особенностей приводят к необратимым последствиям. Вместе с тем министр убежден, что «цветные революции» не сделали жизнь в странах бывшего СССР лучше, а лишь наоборот усугубили имеющиеся проблемы. Эти явления министр связывает ни с чем иным, как с чрезмерной активностью властей США в сфере поддержания оппозиции во многих странах – живым проявлением теории управляемого хаоса.

Особое внимание феномену «цветных революций» было уделено на Московской конференции по международной безопасности 2014 г., в ходе которой министры и генералы выступали с докладами о положении дел в Украине, Сирии, Ливии и других точках напряжения. Позиция Российской Федерации на этой конференции была представлена как нельзя четко – мир нуждается в коллективной безопасности, а в данных условиях попытки политической и экономической изоляции России не только не позволяют вести эффективную борьбу с нависшей угрозой распространения терроризма, но и сказываются на возникновении новых очагов нестабильности.

С отдельным докладом на вышеупомянутой конференции выступил Начальник Генерального штаба Вооружённых сил Российской Федерации – Валерий Герасимов. В выступлении были приведены примеры неудачных переворотов, которые вылились в еще более губительные для стран последствия (Ливия, Египет, Судан, Сомали и т.д.). Герасимов обвиняет правительство Соединенных Штатов Америки в грубом нарушении принципов и норм международного права ввиду вмешательства во внутренние дела других государств, неопровержимым примером чего является вторжение в Ирак в 1991 г., в Югославию в 1999 г., а затем опять в Ирак в 2003 г. эти и другие многочисленные примеры нарушений базовых принципов международного права вместе с двойными стандартами в отношении РФ приводят к распространению терроризма, многократному увеличению миграционных потоков и международной нестабильности в целом. Россия же в свою очередь выступает за коллективные действия, с целью достижения стабильности и единства.

Вопрос о существовании угрозы возникновения «цветной революции» в России на сегодняшний день не является актуальным. [3, 4] Несомненно, Россия, как и любая другая страна, сталкивается с рядом социально-экономических и политических трудностей, однако это не является достаточным основанием для того, чтобы заявлять о реально существующей угрозе «цветного переворота». В уточненной Военной доктрине РФ закреплены основные категории внутренних военных опасностей, к которым относится деятельность, направленная на насильственное изменение конституционного строя, дестабилизацию внутриполитической и социальной ситуации в стране, информационному воздействию на население, провоцирование межнациональной и социальной напряженности, экстремизма, разжигание этнической и религиозной ненависти либо вражды. Правительство РФ неоднократно заявляло о недопущении вмешательства третьих стран во внутригосударственные дела. Безусловно, политика санкций, идеологические диверсии и прочие попытки вмешательства ряда стран во внутренние дела России продолжат иметь место и в будущем, однако они не способны в какой-либо степени подорвать суверенитет или повлиять на политико-идеологическую ситуацию в стране.

Список литературы:

1. Будина М.Э. Символы цветных революций в составе их именований // Концепт. – 2014. – №8 (август). – ART 14224. – 0,7 п.л. – Режим доступа: http://e-koncept.ru/2014/14224.htm. (дата обращения: 01.06.2018).
2. Концепция внешней политики России. Официальный сайт Президента России. URL: http://www.kremlin.ru/acts/bank/41451 (дата обращения: 01.06.2018).
3. Меньшиков П.В. Информационная политика России. – М.: МГИМО-Университет, 2017, с. 135-174; 174-200.
4. Меньшиков П.В. PR в контексте российской внешней политики. Международные коммуникации. Электронный ресурс. №1, 2016. Режим доступа: http://www.intcom-mgimo.ru/2016-01/polit-pr (дата обращения: 08.11.2018).
5. Меньшиков П.В. Актуальные аспекты информационного обеспечения российской внешней политики. Медиапространство многополярного мира: сборник научных статей. / под ред. Ел.В.Мартыненко. М.: РУДН, 2017, с. 346-359.
6. Anthony H. Cordesman. Center for strategic & international studies. Russia and the “Color Revolution” - A Russian Military View of a World Destabilized by the US and the West (Full Report). Режим доступа: https://csis-prod.s3.amazonaws.com/s3fs-public/legacy_files/files/publication/140529_Russia_Color_Revolution_Full.pdf (дата обращения: 01.06.2018).
7. «Путин: Мы не должны допустить «цветной» революции – ЭКСКЛЮЗИВ» // Телеканал «МИР» 12.04.2017. Режим доступа: https://mir24.tv/news/15955608/putin-my-ne-dolzhny-dopustit-cvetnoi-revolyucii-eksklyuziv (дата обращения: 01.06.2018).
8.  “ ‘Color Revolutions’ Cause Apparent Damage to International Stability – Lavrov” // Sputnik International. 2014. Режим доступа: https://sputniknews.com/world/20140523190067813-Color-Revolutions-Cause-Apparent-Damage-to-International/ (дата обращения: 01.06.2018).
9. “ ‘No chance of color revolution in Russia’ – security chief” // Russia Today. 2017. Режим доступа: https://www.rt.com/russia/388907-no-chance-for-color-revolution/ (дата обращения: 01.06.2018).
10. SCPR Alienation and Violence Report 2014 Режим доступа: http://scpr-syria.org/publications/policy-reports/scpr-alienation-and-violence-report-2014-2/ (дата обращения: 08.11.2018).
11. UN SECURITY COUNCIL 8181ST MEETING “Civilians in Syria Killed on ‘Horrific Scale’, Conflict Spilling across Borders, Threatening Regional Stability, Special Envoy Warns Security Council”. Режим доступа: https://www.un.org/press/en/2018/sc13208.doc.htm (дата обращения: 08.11.2018).
12. V. Solovei. Democracy in a Russian Mirror. Сh.4, pp 78-94. Cambridge University Press: 2015.

THE "COLOR REVOLUTION" PHENOMENON IN RUSSIAN POLITICAL COMMUNICATION

Darya Voronina
Bachelor of the Department of World Economy and International Relations. Faculty of International Relations RANEPA under the President of the Russian Federation.
119246, Moscow, Vernadsky Prospekt, 84.
E-mail: voronina.darya.y@gmail.com.

Abstract: The article analyses the semantics and etymology of the term “colour revolution”, discusses the appropriateness of the use of this term in modern realities, and also reveals the relevance of “colour revolution” threat in Russia.

Keywords: “colour revolution”, protest movement, media influence, information policy, security threat, international stability, public opinion.